Она всегда была недовольна моим отношением и спрашивала, почему я так себя веду: почему повышаю голос или срываюсь. Говорила, что и так от всего устала, а тут еще и я; вечно повторяла, чтобы мать меня забрала, потому что она сама устала.

В прошлом году, летом. Тот случай.

После этого дети, бывает, ходят к психотерапевту. Обычно потому, что это как бы психологическая травма, я не знаю..

А я даже поговорить ни с кем не могу. У меня нет человека кому бы я могла сказать то, что вечно крутится в моей голове; то, что я люблю рассказывать стенам.

Каждое гребанное чувство, эмоция, слово, что я не могу выразить (а их, я скажу, безмерно много) копится внутри меня. Копится и копится, и копится. Кажется, что ты можешь взорваться. А иногда только этого и хочется.

Через пару секунд, люди, сказавшие мне такие душераздирающие слова, могли уже смеяться и шутить. А что я? 

А я закрываю дверь комнаты изнутри.

Что происходит там — не сложно представить. Я думаю, это не стоит рассказывать.

Это будет ужасно жалкое чтиво.

И все мои мысли в мечтах о каком-то человеке, который однажды все-таки спасет меня от того, чтобы не разорваться на части.